Вейская империя (Том 1-5) - Страница 190

190

— Что ты хочешь сказать, — разозлился Ванвейлен, — что империя худший государственный строй, не считая всех прочих?

Ему стало страшно. «Если в это готов поверить я, — подумал он, — то какой же спрос с Арфарры?»

Крик в толпе, казалось, утроился, — Ванвейлен понял, что это приветствовали аравана Баршарга. «Это чиновник, — подумал Ванвейлен, чиновник, как Арфарра, и то, что он обещает — демагогия.» Но у революции есть забавное свойство — превращать демагогию в реальность. Особенно если тому способствует небо и его посланцы.

Ванвейлен нащупал в рукаве рукоять пистолета. «Сейчас он пройдет мимо меня, — подумал он. Потом — взойдет по лестнице управы. Потом — пойдет по наружной галерее. Потом я застрелю его, и он, наверное, упадет прямо вниз, к статуе Иршахчана. В наружной галерее он уже будет без телохранителей, и в этом безумном крике никто не услышит выстрела.» Ванвейлен нервно облизнул губы. «Все воспримут это как знамение», — с ужасом подумал он.

— Идиот, — сказал он себе, — идиот Бредшо! Историю здешнюю переделывать захотел. Надеется: памятник Иршахчану снесут, а ему поставят. А психологию он тоже переделает? Этот мир пропах Иршахчаном. Заведут здесь космодром и демократию, а как заведут, — найдется охотник объяснить народу всю правду про иностранных эксплуататоров, которые нефть — выкачивают, уран забирают, а взамен приносят чуждое народному духу. И окажемся мы, впридачу ко всем нынешним диктатурам, нос к носу с какой-нибудь нововейской империей, восстановившей справедливость в масштабе планеты и теперь порывающейся восстановить ее в масштабе Галактики…

Толпа с ревом колыхнулась вперед, ловя зерно и медные монеты, Араван Баршарг проходил мимо. Рядом с Ванвейленом он поднял руки и оборотился, улыбаясь. Ванвейлен побледнел: на него глядел Марбод Кукушонок.

То есть, конечно, не совсем Кукушонок. Баршарг был лет на пятнадцать старше, и волосы были рыжие, и выражение лица было другое, настолько другое, что три дня назад, при встрече, Ванвейлен не поразился сходству. Другое, ибо араван Баршарг, без сомнения, никогда бы не устроил жертвенного костра из оружия, захваченного в битве, дабы не отдавать этого оружия своему начальнику, — а Марбод Кукушонок, без сомнения, никогда бы не стал на черном рынке торговать зерном в обороняемом им городе. Но схожи они были несомненно. Действительно, род Белых Кречетов.

Араван Баршарг уже шел по наружной галерее, высоко и далеко, махая руками. Ванвейлен разжал руку с пистолетом.

— Ты чего не кричишь?! Кричи — государев потомок! — сказал рядом кто-то.

«Боже мой! — подумал Ванвейлен. — Ведь Иршахчан — тоже из рода Кречетов…»

Баршарг исчез меж колонн. Огромные узорные ворота управы стали тихо-тихо закрываться.

— Ур-ра аравану Баршаргу, — вместе с другими закричал Клайд Ванвейлен.

Через полчаса Ванвейлен стоял у девятых, малых ворот управы.

— Меня прислали из усадьбы господина Даттама, — сказал он, показывая жетон. Мне очень надо видеть его секретаря.

Стражник усмехнулся и подобрался: жетон-то у человека был, но — ни правильных слов, ни курьерского знака.

— А кто тебя прислал? — облизнувшись, спросил он.

Ванвейлен подумал и сказал:

— Янни, дочка наместника.

— А, — заколебался стражник, — а мне-то что с того?

Ванвейлен задумался и полез в рукав.

— А правду говорят, — сказал стражник, что бумажных денег скоро не будет?

Ванвейлен вытащил из рукава серебряный «омень».

Стражник выразительно закрыл глаза.

Через двадцать минут Ванвейлен разыскал одного из секретарей Даттама. Тот очень удивился.

— Мне надо поговорить с членами совета.

Секретарь улыбнулся.

— Там, видите ли, обсуждают важные дела, господин Ванвейлен. Подождите.

— Несомненно, — сказал Ванвейлен. — Там обсуждают очень важные дела. Я, однако, боюсь, что о самом важном деле араван Баршарг забудет доложить сегодня совету. И я бы хотел исправить его оплошность.

Секретарь покачал головой.

— Тогда позовите господина Даттама.

Секретарь прошел через ряды стражи и вернулся с отказом.

Ванвейлен кивнул и пошел назад. Прошел две комнаты — свернул в пустую анфиладу, пробежал через парадный кабинет наместника, стал щупать угол… Ему повезло: пять лет назад к планировке дворца приложил руку Арфарра, и тайный ход в серединную залу из кабинета наместника начинался там же, где и в Ламассе.

Пятеро наследников собрались в центральной зале обсудить последнюю волю экзарха и последний указ государыни Касии. Указ сулил Варнарайну власть законного государя, справедливых чиновников и законы Иршахчана.

Баршарг вошел в зал заседаний последним, — четверо опекунов поспешно встали, кланяясь ему. Маленького государя в зале не было, мальчик, наверное, где-то спал или играл с шариком.

Наместник Рехетта начал разговор с упрека:

— Вы поторопились разделить государственные земли, даже не посоветовавшись с нами!

Баршарг ответил:

— У людей не должно быть пути назад. Если бедняк захватил земли империи, а богач нарушил ее законы — ни один из них не изменит нам.

Баршарг смял бумагу с государевым указом и оглядел членов совета.

— Господа! Мы все в прошлом не очень-то любили друг друга, но теперь наша единственная возможность уцелеть — это быть заодно, как пять пальцев в одном кулаке! Господин Рехетта! Государыня Касия не признает ни бывшего повстанца во главе провинции, ни нынешнего посада Небесных Кузнецов.

190