Вейская империя (Том 1-5) - Страница 46

Варай Алом взглянул на отца: тот был жуток видом. Рот страшно разорван: когда короля окружили, он зажал кончик меча зубами и прыгнул с лошади вниз.

Семнадцатилетний Варай Алом дрался в то время на юге и узнал о битве только через три месяца; за тридцать лет правления отец увеличил королевство в четыре раза, а в последней битве утратил треть того, что справедливо приобрел.

— Я отомстил за тебя и победил далянов, — сказал сын.

— Победил, но не отомстил, — сердито сказал один из спутников отца. Битву с далянами выиграли горожане. О нашей гибели сложили песню, а разве сложишь песню о твоей победе?

— А кто, кстати, наш проводник? — спросил отец.

Король вздрогнул.

— Я не знаю, — сказал он. — Ты посоветовал мне позвать предателя из империи, я позвал его, а он посадил мою душу в хрустальный кувшин. Ему служат огненные духи и железные кони, и я не могу уже без него, а он не хочет, чтоб я воевал с империей.

Отец велел оставаться всей свите у входа во дворец бога. Верные всполошились:

— Как можно, а если во дворце засада?

Отец и сын вошли: коралловые залы, яшмовые стены. Разве можно сравнить с бывшей управой! Ждали долго.

— Я ведь, — признался отец, — при Золотом Государе лишь мелкий чиновник.

Золотому Государю Варай Алом взмолился:

— Прошу не за себя, за отца…

Бог с ликом мангусты усмехнулся:

— О чем же?

— О посмертной должности основателя династии.

Золотой Государь рассмеялся:

— Почтительный сын… Ну, этот чин дарует лишь живой бог Великого Света. Подписывай сам!

И кинул королю яшмовую печать. Подбежал чиновник с тушечницей.

И в этот миг в зал ворвались спутники короля, обеспокоенные долгим его отсутствием: потные, грязные, у одного из кармана — утка со свернутой шеей…

Золотой государь в ошеломлении уставился на варваров.

— Что это? — сказал он, — или ты, глупец, хочешь взять Небесный Дворец силой?

Воины загалдели, а бог с головой мангусты наклонился к уху короля и прошептал:

— Запомни, львенок: можно взять империю силой, но тогда придется раздать ее в лен…

И в ту же секунду печать в руках короля отяжелела и лопнула, как перезревший гриб-дождевик. Короля швырнуло вон, лицом вниз. Он вскочил: на стене смеялся Золотой Государь. А советник выходил из зеркала неторопливо, оправляя складки паллия.

Двери в покои были раскрыты, в них толпились дружинники, дядя Най Третий Енот и начальник недавно учрежденной тайной стражи, Хаммар Кобчик.

Ведь был же строжайший приказ не входить! Воистину прав советник: миллионом маленьких людей в государстве повелевать — легче, чем сотней вельмож в собственном дворце!

— У меня важное известие, — сказал Кобчик. — Мы рассуждали так. Если убитый кречет был богом Ятуном, то его и убило б чудом. А если он погиб от стрелы — стало быть, птицу кто-то науськал. У убитого кречета кривой коготь на левой лапке. Мы нашли в городе человека, который торгует боевыми птицами. Он — вольноотпущенник Ятунов, и признался, что Марбод Кукушонок два месяца назад отдал ему кречета на сохранение, а сам всем рассказывал, что птица умерла. Вчера он этого кречета забрал обратно. Далее мы нашли второго вольноотпущенника, дворцового служку: он признался, что стоял за окном на галерее, и выпустил птицу.

— Взять под стражу, — коротко распорядился король.

— Кого? — вежливо удивился дядя, граф Най. — Эти двое уже арестованы.

— Марбода Кукушонка.

— По закону, — твердо сказал граф Най, — вольноотпущенник не может свидетельствовать против господина, это карается смертью. Кроме того, все знают, что за Марбодом вины нет. Очистительной церемонией владеет род Ятунов, а хозяин волен употреблять собственность и злоупотреблять ею.

Король потерянно смотрел на зеркало, через которое его только что выгнал Золотой Государь. Ворот епанчи был весь в росе от ночной езды. Прав, прав советник Арфарра: это Марбод Кукушонок подговорил в Золотом Улье подписать прошение! Марбод — а может, и сам дядя за его спиной; недаром два месяца ходит и предлагает выдать сестру замуж в род Ятунов. Теперь — ни за что.

— Найти и арестовать — к утру.

Начальник тайной стражи, Хаммар Кобчик, поклонился:

— Марбод пропал. Наверное, уже бежал из Ламассы.

— Вздор, — рассмеялся король. — Он самоуверен, как баран на празднике! Он думает, ему нечего опасаться!

Граф Третий Енот внезапно встрепенулся и с неприятной усмешкой поглядел на колдовской кувшин посереди столика.

— Говорят, — вкрадчиво сказал граф, — королевский советник умеет вызывать души мертвых и делать вещи, о которых трудно судить — случились они или нет. Почему бы ему не вызвать душу живого Марбода и спросить ее, где она сейчас находится? Ведь удостовериться в истинности его слов было бы куда легче.

Король обернулся.

Советник утонул в глубоком кресле, маленький, усталый и нахохлившийся. У ног его паж, очнувшись, утирал рукавом кровь у рта.

Арфарра встал, неторопливо поставил на стол серебряную миску, плеснул в нее воды. Из миски пополз белый дым. Дым превратился в дерево (кто говорил — апельсин, кто — персик), дерево зазеленело, покрылось плодами, бутонами и цветами, на нижней ветке вырос оранжевый плод. Арфарра сорвал плод и очистил кожуру, под ней был большой хрустальный шар. Дерево исчезло. Арфарра вглядывался в шар.

— Марбод Кукушонок, — сказал советник, — сейчас в заброшенном храме Виноградного Лу. И опять злоумышляет против короля и храма.