Вейская империя (Том 1-5) - Страница 246

246

— Нет, сказал посол, — наших сегодня никого не зарезали, а вашего чиновника, представьте себе, чуть не зарезали: и причем в нашем квартале.

— Кого же это, — поинтересовался Нан.

— Иммани, секретаря господина Андарза.

Нан всплеснул руками.

— Что вы говорите! Я распил с ним сегодня чашечку вина в «Трех Трилистниках». Заметил, что он желает напиться, и спешно простился. Однако, что ему понадобилось в осуйском квартале?

Осуец пожал плечами:

— Наши патрульные, — сказал он, — обнаружили его под стеной квартала в тот момент, когда над ним старался какой-то бродяга. Они пытались поймать злоумышленника, но тому удалось утечь. Иммани был мертвецки пьян. Вряд ли он соображал, куда идет.

Нан вспомнил женский силуэт в двери и шепот: «Иммани! Иммани!» Это точно — вряд ли Иммани соображал, куда идет, но ноги сами привели его в знакомое место. Вернее, то, что между ног.

Новый судья выразил желание посмотреть на пьяного. Осуец, из вежливости, лично проводил его в подсобное помещение при посольской лавке. Иммани лежал на деревянной скамейке, и от него несло спиртным и канавой. Нан осторожно поковырялся в одежде пьяного, вытащил кошелек и двумя пальцами ослабил кожаный шнурок:

— Однако у него ничего не украли! — изумился чиновник.

— Бродяга выронил кошелек, когда увидел патруль, — пояснил посол.

Кладя кошелек обратно, Нан тихонько спустил в него ключи, которые он три часа назад прихватил с собой. Случись у него такая история со стражниками империи, он бы, разумеется, спер ключи, а стражники бы сперли все остальное. Но тут добродетельные лавочники, как и опасался Нан, оберегли карманы. «Вот чудаковатый народ» — причмокнул про себя чиновник.

Господин посол заверил господина судью, что завтра же утром, едва откроют большие ворота, он лично отправит захворавшего чиновника в дом своего друга Андарза. Он был очень растроган учтивым визитом гостя, и, прощаясь, вынес ему скромный подарок. «Это не случайный визит! — отметил про себя консул. — Этим визитом он хочет показать, Нан не забыл прежних друзей, и при случае можно на него рассчитывать.»

Консулу было крайне приятно иметь среди приближенных Нарая человека, на которого можно было рассчитывать.

6

Когда Шаваш проснулся, было уже позднее утро: в стеклянных окнах сверкало лимонное солнце, плавились золотом крутобокие вазы на малахитовых подставках, и по расшитому шелком ковру кралась пушистая кошка. Постель молодого господина была пуста: пухленькая служанка вытряхивала перину. На столике лежала книга с черной обложкой.

— Давай-ка я помогу, — сказал Шаваш.

— Да лежи уж, — сказала служанка.

Но Шаваш все-таки помог ей управиться с периной: потом служанка показала ему, как мести ковер, чтобы вылущить из него кошачью шерсть, а сама стала заплетать в шар свежие цветы.

— Уф, — сказала служанка через час, — однако сегодня я раненько управилась.

Они сели рядышком на ковер и Шаваш, любопытствуя, подоткнул под себя книжку с черной обложкой.

— А что это молодой господин тебя позвал? — спросила пухленькая служанка, которую звали Дарани, что означало «сад тысячи удовольствий».

— Не знаю, — сказал Шаваш. — Боязливый он. Чего он боится?

— Ну, — сказала служанка, — у людей из рода наместников Аракки всегда есть кого бояться.

— А что, — спросил Шаваш, — правда, что есть такие личные привидения, которые липнут к одному человеку, и ходят за ним даже днем, а другие люди их не видят?

— Не знаю, — сказала служанка, — а только в этом доме водятся привидения всех четырех видов. Ты лучше ночью не ходи к Белому Пруду: утопят.

— А кого здесь больше, — спросил Шаваш, — живых или приведений?

— Днем, наверное, больше живых, — сказала служанка, — а ночью больше привидений. Намедни господин Теннак зашел ночью на задний двор: так какой-то покойник налетел на него сзади и стал топтать. Теннак дал ему разок между глаз, и покойник — бряк на землю. Наутро на этом месте нашли белого хряка: Теннак проломил ему лоб. А вчера секретарь Иммани напился пьян и не ночевал в усадьбе: так в его флигеле видели призрачный огонь.

— Это, наверное, был вчерашний покойник, — сказал Шаваш, — какой-то у него был зуб на Иммани.

— Да ты что? — возмутилась служанка таким предположением. — В нашем доме обитают самые высокопоставленные мертвецы трех династий! Есть даже несколько родственников императора. Да какой-то там привратник в трактире и носа бы не посмел высунуть в их обществе! Они бы его тотчас разодрали на клочки!

— А какие в доме самые частые привидения? — спросил Шаваш.

Пухленькая служанка задумалась и стала загибать пальцы.

— Ну, во-первых, покойная госпожа. У покойников обычно после смерти переменяется характер: и вот при жизни она не обращала на сына внимания, но после смерти повадилась к нему ходить каждую ночь. По-моему, она дурно влияет на Астака.

— А что она была за женщина? — полюбопытствовал Шаваш.

— Правду сказать, — задумалась служанка, — она была большая стерва, и господин Андарз утопил ее, застав на ней одного свечного чиновника.

— А что случилось с чиновником? — спросил Шаваш.

— А чиновнику Андарз отрезал ту штуку, которой блудят, — тот попищал-попищал и умер. По правде говоря, господин Андарз поступил не очень хорошо, потому что он хотел развестись с госпожой за блуд и сам подговорил этого чиновника на такое… А застав их друг на друге, рассвирепел… А женщина, наверное, опять стала приходить, раз Астак звал тебя спать.

246