Вейская империя (Том 1-5) - Страница 265

265

— Так-таки этими словами и заканчивается дневник? — упавшим голосом спросил Айр-Незим.

— Этими словами и заканчивается, — с иронией подтвердил чиновник.

— Так вот, — продолжал Нан, — я в великом затруднении. С одной стороны, я обязан передать эту рукопись советнику Нараю. Но советник Нарай совершенно не умеет ценить литературы. Если я передам ему эту рукопись, он, пожалуй, решит, что перед ним не роман, а дневник, тем более, что сочинитель выводит в качестве действующих лиц исключительно реальных людей!

Он воспользуется случаем обвинить осуйцев в преступлениях против империи, а самого Айр-Незима — в убийстве Ахсая! Причем Нараю будет совершенно неважно, убил Айр-Незим Ахсая или нет — важно, что его можно обвинить в этом убийстве!

С другой стороны, — продолжал Нан, — если все это не более как литературное произведение, я вовсе не обязан показывать его Нараю.

— Гм, — сказал Айр-Незим, — я думаю, что это литературное произведение. Этот купец не следил за Ахсаем и не убивал его, и бухгалтерской этой книги на свете нет. Совершенно воспаленное воображение.

Нан молча глядел на траурную красную шапку Айр-Незима.

— Значит, литературное произведение, — спросил чиновник, и в глазах его засверкали веселые чертики. — Так что же мне с ним делать? Предложить, что ли, издателю?

— Гм, — сказал Айр-Незим, — у одного моего друга есть маленькая печатня для благочестивых календарей и скверных картинок. Я бы очень хотел купить у вас эту рукопись за пятьсот ишевиков.

Молодой чиновник только улыбнулся.

— За тысячу, — сказал Айр-Незим.

Молодой чиновник улыбнулся еще невинней.

— За две тысячи, — сказал Айр-Незим, — черт побери, за две тысячи мне бы ее продал сам автор!

Нан едва заметно покачал головой:

— Мне бы не хотелось оказаться на листах той бухгалтерской книги, о которой упоминал покойник, господин консул. И, как справедливо замечено, большие деньги ведут к большой погибели. Мне не нужны деньги.

— Чего же вам нужно? — изумился Айр-Незим, который из своих предыдущих встреч с Наном вынес твердое убеждение, что Нану нужны именно деньги, и обязательно большие деньги, и чем больше — тем лучше.

— Имена людей, которые следили за Ахсаем.

— Никто, — сказал Айр-Незим, — за Ахсаем не следил. У страха глаза велики.

— Имена людей, которые следили за Ахсаем и знали, что он будет в «Красной Тыкве».

— Господин Нан, — сказал Айр-Незим, — это бескорыстие ввергнет вас в еще большие беды.

Нан выразительно молчал.

— Я не собираюсь делать никаких порочащих меня признаний.

— Хорошо, — сказал Нан. — Господин Нарай сейчас докладывает государю. Я увижусь с ним через три часа. Если к этому времени вы не пришлете мне записку с объяснение о том, кого вы поставили следить за Ахсаем, я передам дневник покойника Нараю.

У ворот осуйского квартала молодого судью нагнал его собственный стражник:

— Господин Нан! — зашептал он, — я следил за домом того негодяя алхимика, как вы велели, учитывал входящих и исходящих, и знаете, кого я там увидел?

— Теннака, — сказал Нан.

— А вот и не Теннака, а господина Иммани! — кто бы мог подумать, что Иммани тоже занимается алхимией!

Через час после ухода Нана осуйский консул был во дворце Андарза. Андарз, с замотанной шелком рукой, встретил его в дверях кабинета.

— Вы с ума сошли, — напустился он на консула, — нам нельзя видеться! Вы знаете, что произошло у государя?

— Нет.

Андарз рассказал ему о сцене во дворце.

Айр-Незим побледнел. Только сейчас он осознал весь ужас своего положения. Один, несомненный факт представился ему совершенно ясно. Если бы Нан хотя бы отдаленно обвинил, его, осуйского консула, в уголовном убийстве, государь наверняка подписал бы указ.

Айр-Незим сглотнул и сказал:

— Господин Андарз! Два часа назад ко мне приходил этот чиновник, Нан, и обвинил меня в том, что торговец Ахсай был убит по моему приказанию. Он вел себя очень любезно, но требовал сказать ему, откуда я знал о том, что этот чиновник ужинает в «Красной Тыкве». Я побоялся сказать ему правду, не посоветовавшись с вами. Дело в том, что о местопребывании Ахсая меня предупредил письменно ваш сын, господин Астак.

И Айр-Незим подал Андарзу скомканную бумажку.

Молодой господин Астак лежал в своей спальне на пушистом ковре и смотрел на черного жука, спешащего по «Книге наказаний». Когда встревоженный жук добежал до края страницы, молодой господин щепочкой отпихнул его обратно. Так повторилось еще раз и еще раз. Наконец Астак раздавил жука.

В этот миг снаружи спальни послышались шаги, дверь распахнулась, и в спальню вбежал Андарз. Правая рука Андарза была замотана шелковой лентой. Андарз сунул клочок бумажки, бывший у него в руках, под нос сыну, и сказал:

— Это ты писал?

— Да.

— Зачем?

Астак усмехнулся.

— Зачем?

— Убивать таких людей, как Ахсай — сказал Астак, — священный долг каждого честного человека! Если честный чиновник не может сам истребить негодяя, то он должен сделать так, чтоб негодяи истребляли друг друга.

— Тебе никто не сказал, что красть чужие письма, — нехорошо?

— Это лучше, — сказал Астак, чем кормить павлинов человечьим мясом.

Юноша видимо наслаждался собой.

— Где письмо? — заорал Андарз.

— У советника Нарая, — сказал Астак.

Глаза Андарза от гнева разлетелись в разные стороны.

265