Вейская империя (Том 1-5) - Страница 300

300

Нан побарабанил по столу пальцами.

— А почему, — спросил он, — Айр-Незиму? Почему не Нараю?

— Я как раз читал «Книгу наставлений» — пробормотал мальчишка. Там написано, что если у тебя два врага, то надо покончить с первым врагом руками второго, а второго арестовать за убийство. И вот я решил, что Айр-Незим убьет Ахсая, а потом Айр-Незима арестуют за это убийство. Это нечестно, что вы его не арестовали!

Нан, не говоря не слова, повернулся и пошел к выходу. Мальчик пополз за ним. Дверь открылась: на пороге возник стражник.

— Кормите заключенного три раза в день, — брезгливо сказал Нан. — И смотрите, чтоб не убился: господин Нарай будет недоволен. Книгочей!

Астак глядел на дверь остановившимся зрачками: Боже мой! Неужели его порочный отчим спас ему жизнь, рискуя собственной, а справедливый советник Нарай готов казнить его из-за шутки о раздавленном персике?

Через два часа господин Нан снова появился в доме осуйского консула, в паланкине и в сопровождении пяти сыщиков. Айр-Незим, с хмурым выражением лица, велел попотчевать сыщиков на кухне, а гостя повел вверх.

Когда они остались одни, Нан вынул здоровой рукой из-за пазухи два удостоверения личности: одно, на имя мужа своей племянницы Амая, консул выдал сам. Другое было выдано на имя какого-то Шии, морского писаря: отпечатки пальцев на обоих удостоверениях были, однако, одинаковые.

— Это, — сказал Нан, — я нашел при покойнике и забрал, чтобы не было лишних пересудов. Иммани таскал с собой оба документа и предъявлял бы их по мере надобности.

Айр-Незим запихал обе бумаги в карман, буркнул, что второй документы делали умельцы империи.

Нан промолчал.

Консул порылся в шкатулке, вытащил десять билетов осуйского банка, каждый по пять тысяч, и шлепнул деньги на стол перед Наном:

— Хватит?

Нан покосился на бумажки.

— Господин Айр-Незим, — сказал он, — честь вашей семьи бесценна, да и дружба ваша с Андарзом не поддается исчислению. Я бы не хотел разорять вас: эти два документа — скромный подарок молодого чиновника.

Айр-Незим так же молча взял билеты и сунул обратно в шкатулку.

— Однако, — сказал Нан, — чтобы оправдаться от подозрений в близости к партии Нарая, я принес также некоторые вещи, которые хотел бы продать.

— Хороши подозрения! — взвизгнул консул, — это вы писали указ об отмене государственного долга!

— До сих пор, — спокойно продолжал Нан, — не обращая особого внимания на критический выпад собеседника, — вы находились в прекрасных отношениях с господином Андарзом. Советник Нарай пытался испортить эти отношения, распуская слухи, будто это город Осуя, и даже лично вы, господин банкир, натравили варваров на провинцию Аракку, опасаясь конкуренции от ремесел, заведенных наместником, и что, таким образом, ответственность за завоевание провинции и смерть Андарзова брата лежит на Осуе.

— Вздор и чушь! — с сердцем воскликнул Айр-Незим.

Господин Нан вынул из рукава пачку писем, перевязанных розовой ленточкой.

— И вот, — сказал господин Нан, я стал собирать материалы, опровергающие эти слухи…

Нан развязал ленточку.

— Ваше письмо, — сказал он, — писанное в качестве секретаря республики северному королю: республика продаст ему арбалеты и копья, только если он нападет на Аракку. Отчет некоего Галатты, купца, бывшего в Аракке, о состоянии городских укреплений, имена чиновников, которые, будучи дружны с Осуей, сдадут королю город: начальник сырного ведомства Аден, смотритель над церемониями Атоя, глава над семью видами складов Варан…

Нан говорил и перебирал своим тонкими пальцами жуткие бумаги.

— Как это к вам попало, — взвизгнул посланник.

— Водный инспектор Кигира в городе Май, — он очень кстати рассказывает, как забраться в город по разрушенному акведуку.

Посланник вскочил из кресла и схватил бумаги. В здоровой руке Нана сверкнул кинжал: миг, — и узкий рукав посланника был пришпилен к лакированному столику. Горожанин зашипел.

— Тише, — сказал Нан, — а то прибежит моя стража.

И убрал бумаги в рукав.

— Сколько вы стоите, — сказал посланник.

Чиновник, не спеша, рассматривал свои пальцы. Пальцы были длинные и узкие, кончики их были выкрашены хной и присыпаны ароматной пылью. На среднем пальце сиял перстень в виде золотого угря, обвившегося вокруг пальца и держащего в своей пасти рубин.

— Я дорого стою, — задумчиво сказал Нан.

Вдруг поднял глаза на посланника.

— А может, это только начало? Может, вы натравите короля на столицу, как натравили на провинцию, и тоже попросите себе четверть земель и доходов бывшей империи. Может, здесь, в столице, вы так же ходите, покупаете недовольных чиновников, разыскиваете старые акведуки…

— Империя, — сказал осторожно посланник, — большой тигр, а мы маленький хвост.

— Нынче такие времена, что хвосты вертят тиграми.

— Вы опасный человек, господин Нан, — огорчился посланник.

Нан, казалось, встревожился.

— Я не хочу сказать, что эти письма не продаются. Просто они очень дорого стоят. Вот я и хочу подчеркнуть, как дорого они стоят.

Посланник засмеялся.

— Вот я и говорю, что вы опасный человек, господин Нан. Опасный человек — это не тот, кто не берет взяток и не тот, кто берет их по любому поводу. Опасный человек — это тот, кто продается, соблюдая свою выгоду, и умеет взять деньги за то, что он сделал бы и так.

300