Вейская империя (Том 1-5) - Страница 452

452

— Я вас понимаю, — сказал Шаваш. Я тоже живу очень хорошо. А ночью мне снится, что меня арестовывают.

Шаваш помолчал и продолжил:

— Так что я бы ушел босиком, либо если б у меня было секретное задание, либо если коллеги хотели меня убить.

Этого-то Бьернссон и боялся.

— Не было у меня никаких заданий! — с тоской сказал он.

— Не было, — согласился чиновник. — Это я виноват, оговорился. Агентам такого уровня, как ваш, не дают заданий. Им обрисовывают общие замыслы.

— Вы несете чушь! — завопил Бьернссон.

Дверь распахнулась, и в нее просунулась рожа стражника.

— Сударь, сказал стражник, — а не лучше ли будет его связать?

— Вон, — закричал Шаваш.

Дверь мгновенно захлопнулась. Шаваш подумал, извинился, и вышел за дверь.

— Что, — спросил Шаваш, — случилось?

— Ничего, а только отец Адуш говорит, что у него к утру все будет готово.

Шаваш с отцом Адушем договорились о разделении обязанностей. Шаваш допрашивал пленника, а отец Адуш, получив наконец флигелек в полное свое распоряжение, а не на те два часа, что колдун обедал у Сият-Даша, проверял описи и чертежи. Имелось три копии чертежей: одна для Адуша, другая для Шаваша, а третью Шаваш тут же собирался послать Нану. Что бы ни случилось с ними обоими, чертежи не должны были пропасть.

Шаваш сухо кивнул охраннику и сказал:

— Выбери себе напарника и коня. Утром поедете в столицу.

Стражник поклонился, а потом вынул из-за пазухи белый лист.

— Что это? — удивился Шаваш.

— Это давешний посыльный, про Арфарру, — сказал стражник. — Вы ему вернули укладку с бумагами, он стал карабкаться на лошадь и все рассыпал. Мы собрали ему бумаги, и он ускакал, а потом мы глядим — три листа валяются под колодой с овсом.

Шаваш раздраженно сунул бумагу в рукав и вернулся к пленнику.

Тот не пошевелился с тех пор, как Шаваш его оставил, — так и сидел, уронив голову в руки.

— Итак, — сказал Шаваш, — сколь велика ваша империя? Одна планета, десять планет, сто?

— У нас не империя, — с мрачным предчувствием сказал Бьернссон, — а свобода…

Ой черт, — подумал физик. Ведь с точки зрения здешних политических классиков империя и есть страна свободных людей. Свободные люди — это те, которые зависят только от государства. А несвободные — это рабы, сервы, крепостные, наемные рабочие и все, кто тем или иным образом зависят от частного лица… Он сейчас спросит меня, есть ли у нас наемный труд, и выйдет, что у нас и не империя, и не свобода.

А Шаваш спросил, как ни в чем не бывало:

— Кто финансировал ваш… монастырь?

— Комиссия. Космическая комиссия при Организации Объединенных Наций.

Шаваш вдруг расхохотался.

Бьернссон с ужасом сообразил, что «Организация Объединенных Наций» звучит по-вейски как «Сообщество объединенных народов», и что это дословно совпадает с определением империи в «Наставлениях Веспшанки».

— Но ООН — это не государство, — заторопился Бьернссон. Я, например, не гражданин ООН. Я гражданин планеты Кассины, это колония Земли. Но Кассина, — это тоже не империя. Все граждане Кассины сообща избирают президента.

— А кто, — спросил Шаваш, избирает главу ООН?

Политические знания Бьернссона не простирались так глубоко.

— Не знаю, — сказал он, — назначают как-то… Эй, — подскочил он тут же, — это не то, что вы думаете. Председатель ООН — это не наследственная должность.

Тут же он понял, что сморозил глупость, потому что титул императора, теоретически, передавался не по наследству, а самому достойнейшему. Достойнейшего усыновляли. И, конечно, кто осмеливался протестовать, если достойнейшим оказывался сын государя?

— ООН, — жалобно сказал Бьернссон, это не государство, а собрание суверенных государств, которые входят в ООН добровольно и чьи главы избираются народом.

Шаваш пошевелился, глаза его засветились в темноте по-кошачьи. И при свете этих глаз Бьернссон сообразил две вещи: Первая — согласно официальной идеологии империи, все провинции входят в нее добровольно. Вторая — принцип выборности в империи весьма приветствуют. Крестьяне выбирают старост, города выбирают епархов. Государство очень любит, когда крестьяне выбирают старост, а крестьяне, наоборот, очень любят, когда старост назначают сверху. Дело в том, что, когда старост созывают в столицу для отчетов и советов, то за назначенных старост платит государство, а за выборных старост платят крестьяне. Словом, выборные люди очень часто правят мелкими единицами в составе государства, государством же в целом не правят никогда.

— Как же ваши самостоятельные государства уживаются друг с другом, удивился Шаваш, — ведь каждое из них захочет съесть другое. Или, например, преступники. Можно совершить преступление в одном государстве и убежать в другое. Это ужас что за жизнь!

— Бежать не так-то просто, — возмутился Бьернссон, — есть Интерпол, есть международная полиция.

— Стало быть, есть полиция местная и есть полиция при ООН. А свои войска у ООН тоже есть?

Бьернссон побледнел. В трактате Веспшанки говорилось так: «Все, что обладает самостоятельной армией и полицией, является государством, все, что не обладает самостоятельной армией и полицией, является лишь частью государства».

— Великий Вей, — с тоской сказал Бьернссон. Ну, есть у ООН войска. Но они не воюют. Они нужны, например, наблюдать за враждующими сторонами. Или охранять поставки продовольствия.

452