Вейская империя (Том 1-5) - Страница 542

542

Арфарра глядел в ночное окошко. В комнате было три окошка, счастливое число.

— Увы, — говорил меж тем Ханда от имени богатых людей, — мы были как поленья, заключившие союз с огнем, и господин Айцар был как царь мышей, который привел кошку в мышиную норку, чтобы та расправилась с его недругами…

Так они говорили некоторое время, и обсудили все приемлемым образом, и Ханда наконец сказал, улыбаясь: «Наши условия — ваши условия. Мы бы хотели, однако, чтобы вы не казнили никого, кроме тех, на которых мы укажем.»

Наконец во дворе всхрапнула лошадь, что-то свистнуло, зашуршали шаги. «Это, верно, пророк» — сказал Ханда. Арфарра обернулся к двери. «Интересно, похож ли он повадками на Ванвейлена», — подумал Арфарра.

Дверь разошлась в стороны: на пороге стоял Ханалай.

И если вы хотите узнать, что произошло дальше — читайте следующую главу.

20

Ханалай, нагнувшись, неспешно вошел в комнату.

— Ба, — сказал Ханалай, подцепив лапой блюдо с пирожками, — разве это угощение? Поистине, гость, кто бы он ни был, — дорога к небу. Как можно плохо принимать гостя?

В дверь, поскрипывая сапожками, входили люди. Иные, подходя к столу, развязывали узлы с провизией, другие вставали с секирами и мечами у стен. Арфарра понял, что его дружинники в сенях уже перебиты, и что Ханда с самого начала заманивал его в ловушку.

— Я, — сказал Ханалай, — невежественный человек, а мои советники мудрые люди. Я говорю им: «Пока Арфарра в столице — ее никак не взять. Если Арфарры не станет, — через сколько времени мы возьмем столицу?» Мои советники мудрые люди, но они начинают спорить. Одни говорят «через два дня», другие — «через четыре». Я растерялся и решил позвать вас, господин Арфарра, чтобы вы сами ответили на этот вопрос.

— Что ж, — сказал Арфарра, — вы, может быть, возьмете столицу и завтра. А послезавтра ваше войско разграбит ее и разбежится, потому что все эти люди пришли сюда в надежде иметь выгоду в грабеже и вернуться в свои деревни. Если вы попытаетесь воспрепятствовать грабежам, вас сметут, как сухой лист. А потом вы останетесь на развалинах Небесного Города, без войска и с репутацией святотатца. И тогда люди более умные, из тех, что не спешат называться государями и министрами, откажут вам в подчинении, — и кто-то из них, инисский правитель, или чахарский князь, через двадцать лет станет хозяином ойкумены, населенной, впрочем, покойниками, оборотнями и людоедами.

— Тю, — сказал Ханалай, — а ведь я мог бы, пожалуй, подарить вам голову этого изменника Ханды, и заключить с вами мир: останусь ли я первым министром?

По знаку Ханалая перед Арфаррой поставили походную тушечницу, расправили бумагу.

— Я действительно хотел бы заключить мир, — сказал Ханалай. Позовите сюда Киссура, и мы договоримся.

Арфарра вздохнул и сказал:

— Я конечно не позову Киссура. Двух кабанов не жарят на одном вертеле.

— Ладно, — сказал Ханалай, — но уж одного-то кабана я изжарю в свое удовольствие.

Арфарру показали всему разбойничьему городку: это заняло много времени, и стража дважды сменялась, следя, чтобы пленника не убили до смерти. Потом провели по дорожкам сада через все семь ворот в залу Ста Полей, малую залу в загородном дворце.

На сверкающем троне сидел государь Варназд, и одна нога его опиралась на синий квадрат, называемый небо, а другая, — на коричневый квадрат, называемый земля, так что было ясно, что тот, кто стоит на троне, попирает ногами небо и землю. Государь Варназд был без маски, и все видели его бледное и испуганное лицо. У ног государя, на янтарных ступенях, сидел яшмовый араван. Слева стоял, улыбаясь, Чареника. Ханалай, в полном вооружении, сидел на помосте справа. Его разодетые командиры натянуто улыбались.

— Государь! — сказал Ханалай, — я, простой крестьянин, увидел, что все беды в государстве произошли из-за несогласия его частей и козней колдуна и самозванца, проникшего во дворец, и я поклялся устранить несогласие и положить ойкумену к вашим ногам. И четыре месяца назад боги позволили мне, простолюдину, освободить моего государя из рук колдуна и самозванца, называющего себя Арфаррой, а нынче они отдали мне лже-Арфарру в руки: вот он перед вами! Сегодня вы подпишете указ о его казни!

Двое дружинников Ханалая подхватили старика и швырнули к ступеням трона. Государь закрыл лицо руками. Арфарра поднял голову и, не отрываясь, глядел на человека у янтарных ступеней, пытаясь отыскать его сходство с Клайдом Ванвейленом. Пророк опустил глаза и молчал.

Государь нерешительно повернулся к Чаренике и сказал:

— Я бы хотел провести расследование, прежде чем подписать такой указ. Бывает, что казнь невинного губит государство.

Чареника усмехнулся и ответил:

— Министр Ханалай говорит правду, как бы ни обстояли вещи на самом деле. Если этот человек попался в плен, — стало быть, он — неудачник и самозванец.

— Я не подпишу такого указа, — громко сказал государь.

— Я вижу, — вскричал Ханалай, — этот чернокнижник до сих пор морочит государя! Уж не считаете ли вы его настоящим Арфаррой? Но я вырву вашу душу из когтей беса! Клянусь, и получаса не пройдет, как этот человек признается, что он самозванец и колдун.

По знаку Ханалая с Арфарры содрали рубаху. Старик понял, что мучить его будут прямо на глазах молодого государя.

— Такие сцены, — сказал Арфарра, — не для глаз государя. Нельзя ли где-нибудь в другом месте?

Ханалай молча осклабился. Арфарру повалили ничком, — один стражник сел на ноги, а двое других принялись бить его расщепленными палками.

542