Вейская империя (Том 1-5) - Страница 57

— Беспременно, — согласился помощник бургомистра, — справедливость прежде всего. А как, например, сможет цех брать справедливую цену, если рядом по дешевке трудятся рабы?

После этого Ванвейлен поехал вместе с Даттамом и городскими магистратами осматривать новоприобретенное владение. Покупка, по общему мнению, была выгодна необыкновенно: дамба, сооружаемая Арфаррой, должна была вскоре увеличить урожай вдвое и осушить ближние нездоровые болота.

На городских улицах толпился тощий народ, из тех, кто продавал свой труд и потому не мог купить право гражданства. Тощий народ глазел на чужеземца, друг которого победил самого Марбода Кукушонка; средств массовой информации в городе не было, и потому люди знали о всем произошедшем гораздо полнее, быстрее и достовернее. Ванвейлен обнаружил вокруг себя целую свиту из вооруженных молодых горожан; законопослушные бюргеры нуждались в законном поводе подраться с вассалами наглого знатного рода.

Уважение городских магистратов все росло и росло.

Ванвейлен ехал неторопливо, всей грудью вдыхая парной воздух, вокруг тянулись ровные, пустые после зимы виноградники.

Даттам выбранил выскочившего к нему арендатора за кучу камней, неубранных с виноградника, и велел сложить их в изгородь. Арендатор расплакался, и Даттам вытянул его плеткой.

— Знаете, что это за камни? — спросил Даттам у Ванвейлена, когда они поехали дальше.

Красиво выглядел Даттам, ничего не скажешь: породистая лошадь (это уже Ванвейлен научился отличать), в хвост лошади вплетены конские сережки, кафтан усыпан драгоценными камнями, в золотые кольца на воротнике продет шелковый шнурок, а из-под колец глядит крепкая, жилистая шея и упрямая голова. Было, было что-то в Даттама, несмотря на все его миллионы, от мелкого ремесленника империи, хотя бы неуемное желание перещеголять даже здешних сеньоров, запорошить глаза золотом. И даже дорогие благовония никак не в силах были заглушить животный запах пота и власти, исходивший от цепких и здоровенных, как грабли, рук Даттама, от его лица с квадратной челюстью и чуть обозначившегося брюшка, — любил Даттам поесть, но и с седла не слезал порой сутками.

— Здешние короли так войска пересчитывают. Созовут войско на Весенний Совет перед войной, велят каждому тащить камень в кучу; воротятся с войны — велят камень из кучи забрать. Которые остаются — те покойники.

Ванвейлен с интересом поглядел на камни, из которых Даттам велел сложить стену. Камней было много.

— Ну, так что же вы решили о нашем договоре?

— Я думаю.

— Думайте-думайте. Только я вам не советую связываться с Шаддой и Лахером-ростовщиком. Что же касается Ганета, то вы зря к нему обратились, — это мелкий контрабандист, и его племянника недавно повесили на границе с империей.

— За проколотые лодыжки? Как пятилетнюю дочку Зана?

Даттам весело рассмеялся и широкая, жаркая его рука легла на плечи Ванвейлену.

— Клайд, — я правильно выговариваю ваше имя? — Клайд, какое нам дело до Дутышей? Где вы проводите сегодня вечер? Ах да, вы званы к королевской сестре… Ну все равно, — завтра. Я зову вас к себе. Сколько девушек вы любите? Или вы предпочитаете мальчиков? Здесь это не считают грехом, можно иметь любого мальчика при дворе, за исключением Неревена…

Ванвейлен дернул ртом.

— За что изгнали из империи советника Арфарру?

Даттам нахмурился.

— Клайд, зачем вам Арфарра? Он сумасшедший.

— Чем? Тем, что не пьет вина и не спит с мальчиками?

— И этим тоже… Это безумный чиновник, Клайд. Сын мелкого провинциального служаки, математик, который до сих пор не подозревает, что мир сложнее тех уравнений, за которых он девятнадцати лет попал в академию… И учите, Клайд, он ненавидит торговцев, он убежден, что в правильно устроенном государстве не должно быть трех разновидностей воров, как-то, — взяточников, сеньоров, и предпринимателей…

— Местные горожане, кажется, не так о нем думают.

— Он им лжет. Арфарра способен на все, если речь идет не о его личной выгоде.

— А вы на все, если речь идет о вашей выгоде?

Даттам усмехнулся.

— Да, господин Ванвейлен. Советую вам иметь это в виду, если вы все-таки решите воспользоваться услугами Ганета-контрабандиста…

Плотина была выстроена на славу: уберечь город от наводнений, и, как говорится, оросить левое и осушить правое. Даже пленные работали на совесть; их обещали посадить на новые земли.

Воспользовавшись суматохой, вызванной встречей Даттама и Арфарры, как же, мигом принялись целоваться на виду у городских магистратов, Ванвейлен медленно пошел вдоль прочного, серпообразного края плотины, на котором через каждые два метра уже были высажены аккуратные кустики.

Да-с! Это вам не местные плотиночки на ручьях, это тысячелетнее искусство империи, для которой постройка дамб стала инстинктом, как для бобра… Или — не инстинктом? Или это — чертежи Арфарры?

Что там ни говори, а в империи наука в большем почете. В империи математический трактат приводит юношу в академию, а в королевстве за мальчишку, умеющего читать и писать, платят дешевле, как за увечного.

В дальнем конце плотины стоял навес, и, обогнув его, Ванвейлен буквально оцепенел: под навесом громоздились два огромных, литых водолазных колокола. Рядом, облокотившись на шершавую бронзу, пили бузу несколько рабочих. Ванвейлен вежливо справился у них о плотине.

— А, обязательно рухнет, — беззлобно сказал молодой чернявый парень.